Кадры из фильма "Огония" Элема Климова 1974 г.

В моей жизни было много знаменательных встреч. С самой юности мне повезло и я счастлива быть знакомой с такими великими мастерами, и работать в одних концертах с Аркадием Райкиным, Лидией Руслановой, с Махмудом Эсенбаевым, с Василием Шукшиным, с Евгением Леоновым, с Ростиславом Пляттом с Владимиром Васильевым и Екатериной Максимовой, со многими многими другими звездами кино, Большого театра и эстрады. Но одной из самых впечатляющих встреч была встреча с Элемом Климовым.

Мне всегда очень хотелось сниматься в кино. Но приходилось отказываться. Это было трудно из-за специфики моей работы, требующей ежедневных многочасовых репетиций, из-за аскетического образа жизни. Иногда приходилось соглашаться. Один телевизионный фильм был обо мне, он так и назывался "Акробатка Тамара Лязгина". А как-то поступило приглашение от самого Элема Климова сняться в эпизоде в "Агонии". К тому времени фильм довольно долго лежал на полке - задерживали бюрократы от культуры и идеологии. Шли разные досъемки, исправления. Приглашение было очень лестным, но я, зацикленная на своей работе, не сразу согласилась. Наконец, где-то через пол-года решение было принято. В то время у меня был нелегкий период в жизни. Чтобы быть в форме, мне нужны не только репетиции, но работа на сцене, на зрителя. Но я, которую постоянно приглашали на самые ответственные концерты, была не в чести у избалованных подношениями редакторов Москонцерта, поэтому обычные, рядовые концерты у меня были редко, с большими перерывами. А тут назревало три ответственных правительственных концерта, и чтобы к ним подготовиться, мне пришлось согласиться на тяжелую поездку с какой-то бригадой по деревням и поселкам вокруг Вязьмы. Вот посреди этой поездки, уговорив администратора, я и сбежала в Ленинград на съемки.

После маленьких сельских клубиков вдруг торжественная встреча, и на черной "Волге" меня с вокзала привезли в шикарный Юсуповский дворец. Когда-то я там тоже выступала, работники меня узнали и очень тепло встретили. Меня ведут в огромный, а тут мне навстречу через весь зал идет Элем Климов. Меня страшно удивила такая теплая встреча. Оказывается, у них все уже было снято, оставался один последний эпизод, где я должна была сниматься. Так получилось, наверно случайно, но это было очень торжественно, я просто чувствовала себя королевой. Вот уж действительно, как с корабля на бал! Всё крутилось вокруг меня. А какая была съемочная группа, никакой суеты, никакого крика, все внимательны, атмосфера такая теплая, все улыбаются.

Элем объяснил мне эпизод. Меня в трюке на пьедестале должна была пронести по широченной лестнице восторженная толпа. Элем, такой приветливый, такой внимательный. Я, естественно, сильно волновалась, трудно было удерживать баланс, когда тебя тянут в разные стороны, а он по ходу то и дело поправлял мне прическу (руки то у меня заняты) и меня успокаивал: "Тамарочка, не волнуйтесь. У нас с вами все получится. Вы же такой молодец…".

Я восхищалась этим человеком, таким красивым, благородным, но таким простым, так идеально ведущим этот сложный процесс - съемки такой эпопеи. В нем не было ни капельки фальши, огромная культура в любом слове, в движении.
Потом, в Москве, на тайном просмотре в маленьком просмотровом зале Мосфильма, куда набилось много приглашенного им народу (Элем встретил нас с братом на проходной и повел длинными мосфильмовскими коридорами), на мой вопрос, уверен ли он, что фильм выйдет, он ответил: "А даже, если не выйдет, я сделал то, что хотел, я должен был это снять для себя". Фильм меня потряс, хотя мой эпизод урезали в несколько раз.

Последний с ним разговор произошел у меня незадолго до его смерти. Проговорили с ним по телефону около двух часов. Сказал, что жаль, что не знал меня раньше, у него была отличная роль для меня. Какой-то он был грустный на этот раз. Он откуда-то узнал, что я пишу, попросил дать ему почитать, сказал, что сам пишет стихи, которые никому не нужны. Уверена, что стихи не могли быть плохими. Разговор получился каким-то грустным. Я почувствовала, что он, такой сильный, сломан обстоятельствами жизни.
Потом он попал в больницу. Я, вернувшись из очередной поездки, позвонила и разговаривала с его сыном, который рассказал, что папа очень плох, и лучше сейчас его не навещать. Так он и умер, не приходя в сознание.

Становится больно, ведь наша страна так богата талантами, как никакая другая страна, и так ими не дорожит!

Тамара Лязгина